Истории

Зимнее чтиво

13 0 1423

11.12.2017АвторЛариса Гульцева

Проливной дождь, клетчатый плед, теплые носки и захватывающая книга – безупречная картина идеальной сочинской зимы. Никаких изматывающих морозов или лютых метелей безжалостной средней полосы. Хочется уютно устроиться на застекленной веранде, во что-нибудь закутаться. В такой момент всегда начинаешь мучиться вопросом: а что бы почитать?

https://images.realestateview.com.au

Главный герой этой зимы (да что там, всего года), несомненно, Кадзуо Исигуро, Нобелевский лауреат-2017. Серьезные маститые литературоведы, конечно, рекомендуют получать неземное удовольствие от поэтичной притчи «Не отпускай меня» и по-английски чопорного «Остатка дня». Романы, бесспорно, чудесные, но для меня первое впечатление так и осталось самым сильным. «Перебить» какое-то совершенно неземное ощущение от «Художника зыбкого мира» уже не удалось. На самом деле, не важно, какую из вдохновенных работ англичанина японского происхождения берешь в руки. Исход, скорее всего, будет один. В писательский талант Исигуро сложно не влюбиться. Описывать его книги – труд глупый и не нужный. Их, бесспорно, нужно читать: в них теряешься, таешь, растворяешься. Чтение его романов – особое блаженство, которое стоит испытать.

http://books2.me

Очень минорное, дождливо-пледовое чтиво – любая из книг чешского писателя – Милана Кундеры. Будь то «Невыносимая легкость бытия», «Бессмертие», «Шутка», или чуть менее сильный и пронзительный «Вальс на прощание» – ощущение почти невесомой грусти и осенней меланхолии гарантировано. Это ни в коем случае не чувство безжалостной беспросветной безнадеги, не отчаяние. Это очень тонкое, приятно-терпкое послевкусие, которое хочется сохранить как можно дольше.

Волшебный вечер у камина может обеспечить и атмосферная, странная, почти параноидальная книга Джона Кутзее «Осень в Петербурге». Роман южноафриканского лингвиста о Федоре Михайловиче Достоевском, который вдруг попадает в сумрачный, холодный, зловещий мир своих героев. Еще один зыбкий мир, где далеко не всегда понятно, что – явь, что – выдумка, что – сон.

http://www.spletnik.ru

Если хочется сделать свои вечера немного пикантнее, выбор однозначно нужно остановить на «Тропике Рака» или «Тропике Козерога» Генри Миллера. Скандальные, одно время запрещенные романы, очень откровенные, перенасыщенные будоражащими, порой – просто аморальными или циничными ассоциациями, подробным описанием сексуальных сцен и вообще обескураживающей читателя похабщиной. Небоскребы Нью-Йорка в романах Миллера похожи на фаллосы, Париж для него – уставшая потрепанная проститутка. Несмотря на сильнейшую эротическую составляющую, в этих книгах важнее другая, не телесная, обнаженка. Пугающая нагота душ, препарирование самых потаенных страхов.

http://images.livelib.biz

Созвучна и самому холодному времени года, и его настроениям трилогия ирландского модерниста Сэмюэла Беккета – «Моллой», «Мэлон умирает», «Безымянный». Математически выверенные романы, точные и выстроенные. Повествование только на первый взгляд хаотично, в этом кажущемся беспорядке – и есть упорядоченность, именно в нем – и есть система. Вначале читать может быть мучительно тяжело, на каждой строчке, каждом слове, возможно, придется старательно концентрироваться. Но стоит чуть привыкнуть – и ждет открытие. Поток сознания главного героя вдруг каким-то совершенно невообразимым образом становится не только прекрасно понятным, но и пугающе близким.

Тем, кто не боится оскорбиться и готов переступить через свои религиозные чувства, будет интересно почитать «Евангелие от Иисуса» нобелевского лауреата 98 года, Жозе Сарамаго. Весь Ватикан в конце 90-х – пришел в ярость. Книгу назвали пасквилем, ересью от первого до последнего слова, автора обвиняли в том, что он пытается заработать на имени самого знаменитого назаретянина, нагло перевирает Завет, богохульничает. Появилась гора предающих анафеме и защищающих роман статей. Весь сыр-бор из-за того, что португальский писатель предлагает альтернативную версию жития сына Марии. В этом романе Христос – не только обычный человек, но и бесспорный бунтарь, гуманный не благодаря богу, а, скорее, вопреки ему. Роман Сарамаго дает серьезную пищу для размышлений длинными холодными вечерами.

http://www.cozaripress.com

Из того, что, как мне кажется, обязательно читали все, но, как потом оказывается, даже слышали единицы. Цветаева. «Повесть о Сонечке». Прозу Марины Ивановны я люблю, пожалуй, даже больше, чем ее поэзию. Красота, гармония, певучая ритмичность стихотворений в прозаических произведениях. Большой белый стих – все ее дневники, письма и совершенно незаслуженно игнорируемая школьной программой «Сонечка». Те, кому понравится, могут взяться за «Чердачное», а после за пронзительные письма Пастернаку, Рудзевичу, Ахматовой или за «Сводные тетради». В них – документальное отражение оглушающе страшной послереволюционной эпохи.

Еще (по себе знаю) теплой бесснежной зимой отлично идет Набоков. «Защита Лужина» или «Камера обскура». Их строки будто дышат ярким, желтоватым солнцем и холодным ветром, в них то и дело сквозит горечь неумолимого предчувствия близких холодов. Эти книги так и просятся в теплый уютный антураж к камину, торшеру, чашке горячего шоколада или к бокалу бликующего в лучах бардового заката, янтарного виски.

А если хочется новогоднего настроения – можно в который раз перечитать прекрасную «Волшебную зиму» Туве Янссон. Историю про маленького муми-тролля, который решил, что зимняя спячка – это не для него. Долго ворочался, а потом проснулся и отправился изучать невиданный, интересный, заколдованный снежный мир.

http://itd2.mycdn.me